![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Итак, Ямал.
Для затравки - 25 необработанных фоток почти на 3 мб, ну и немного текста к ним.
26-го июля сего года я прибыл на ямальскую базу нашей байдарацкой экспедиции, находящуюся на высоком берегу реки Яра-Яха у впадения её в Карское море. База расположена на месте бывшей метеостанции "Виктория" и в каком-то смысле продолжает её - гидрометеонаблюдения ведутся весь полевой сезон как раз силами нашей группы, состоявшей в разное время из 5 - 6 человек. Жилые помещения - 4 балка системы "труба" (железные цилиндрические конструкции диаметром около 4 м, оборудованные нарами, печкой-буржуйкой и другим нехитрым благоустройством) и стоящий на отшибе балок более традиционной системы. Также есть баня, склад, тарахтельная комната, населённая дизель-генератором, и сортир, населённый летающими бумажками. Гидрометеорологическое оборудование представлено рейкой, инсталлированной в реку Яра-Яха под береговым обрывом (на эту рейку каждые 3 часа кто-то из нас должен был ходить, особенно ценились сроки в 4 и 7 утра), и двумя дублирующими друг друга автоматическими метеостанциями, стоящими в нашем балке. Всего на лагере тусует около 30 человек из самых различных организаций и городов (правда, преобладают Москва, Воркута и Архангельск), работает кухня, оснащенная поваром и подверженная приливным воздействиям. Это следует понимать так, что изначально график завтраков-обедов-ужинов был слегка сдвинут вперёд, дабы подстроиться под распорядок маршрутов, в свою очередь зависящий от приливно-отливного графика, однако приливы-отливы давно уже сдвинулись, а график так и укрепился, так что завтрак частенько бывал в 11-12, обед порой в 7 вечера, а ужин нередко попадал в другие сутки. В общем, просто не график, а мечта полярной совы. Транспорт также в ассортименте: несколько снегоходов "Буран", в основном простаивающих (вовсе не из-за отсутствия снега - на них можно при желании бодро катать и по летней тундре), канадский микровездеход "Арго" (весьма хтоническая и топочушшая машинка, в основном использовалась в водовозных целях и для увеселения личного состава), под обрывом в устье оврага - речной порт из нескольких моторных лодок (самое ходовое средство, по крайней мере у нас), из эпизодически посещающих сей пустынный край, помимо вертолётов - корабль Иван Петров и плашкоут его, а также мифическая Большая Машина Геологов. Вот в таком нетривиальном месте мне и предстояло провести две недели, отведённые на топографическую стажировку.
Ночью на лагере порой показывали недюжинные картины закаторассветов. Минимум солнцестояния, в связи с тем, что жили мы по московскому времени, наблюдался около 12 ночи, дальше начинало светать.
Река жила своей жизнью, текла то в одну, то в другую сторону.
Вокруг на многие десятки километров - ни одного населённого пункта. Ближайший из показываемых на большинстве карт - метеостанция Марре-Сале, не больно-то густонаселённое место.
Самые высокие деревья - по колено, и далеко не везде встречаются.
Пара сотен метров от базы на запад - и вам открывается Байдарацкая губа. Высокий берег здесь сложен тонкими песками с прослоями торфа, пески легко раздуваются ветром (которому здесь 10 м/с, в общем-то, не скорость), и на поверности остаются причудливые разводы торфяных останцов.
Море бывает порой совершенно потрясающих цветов.
Однако наша первоочередная задача - берег. Через несколько сотен метров специально забитыми реперами отмечены места профилей, которые мы снимаем нашим тахеометром из года в год для выявления динамики берегов. Впрочем, это уже отдельная история.
На берегу порой попадаются причудливые формы рельефа - овраги в зоне многолетней мерзлоты заметно отличаются от среднерусских.
На севере нашего участка, у мыса Мутного - осушка в несколько сот метров шириной. Профиль продолжается в длину до тех пор, пока реечник не зайдёт в море примерно по грудь и угроза затопления гидрокостюма (типа известной советской "химзащиты") не станет реальной.
Ближе к берегу, особенно в устьях оврагов - скопления топляка, единственного здешнего источника древесины. Кстати, очень удобное средство для определения границ воздействия моря - иногда брёвна находишь в самых, казалось бы, неожиданных местах.
Вечером над морем иногда показывают нечто феерическое.
К северу от нашей базы пляж резко раздаётся в ширину: здесь находится лайда.
Лайда - это низкая морская терраса (можно даже сказать, морская пойма), испещрённая озерками и откровенными лужами столь густо, что не знаешь, чего тут больше - суши или воды. Впрочем, здесь и суша - частенько вязкая глина, и вода имеет такой вид, что больше похожа на отходы токсичных производств. Всё это порой, как ни странно, течёт - протоки глубиной до метра и более.
Диковинный, ни на что не похожий ландшафт.
А ещё на лайде тучи птиц. Гаги с птенцами, кулики-плавунчики размером с воробья, чайки, гагары...
От моря лайда отделяется совсем невысокой песчаной пересыпью - древним береговым валом.
Впрочем, на высоких берегах с перепадами высот тоже не очень: ямальская тундра вообще место плавное. На обращённых к югу склонах - поля колокольчиков.
И сплошь и рядом - тучные, несметные поля морошки...
...окаймлённые пушицей.Тоже весьма зрелищное растение.
Иногда кажется, что они с морошкой вступили в симбиоз.
А вот так с уровня человеческого роста выглядит полигональная тундра. В болотистых понижениях,занятых осокой - ледовые жилы, которые постепенно растут, вытесняя грунт на поверхность многоугольников. И то, и другое изрядно заболочено.
Долины очень пологие, на дне иной раз можно вообще не встретить никакого течения. Зимой подобные балки могут перекрываться снегом до верха.
Естественно, всё продувается насквозь.
И практически всё бывает таких цветов, что в средней полосе не встретишь.
26-го июля сего года я прибыл на ямальскую базу нашей байдарацкой экспедиции, находящуюся на высоком берегу реки Яра-Яха у впадения её в Карское море. База расположена на месте бывшей метеостанции "Виктория" и в каком-то смысле продолжает её - гидрометеонаблюдения ведутся весь полевой сезон как раз силами нашей группы, состоявшей в разное время из 5 - 6 человек. Жилые помещения - 4 балка системы "труба" (железные цилиндрические конструкции диаметром около 4 м, оборудованные нарами, печкой-буржуйкой и другим нехитрым благоустройством) и стоящий на отшибе балок более традиционной системы. Также есть баня, склад, тарахтельная комната, населённая дизель-генератором, и сортир, населённый летающими бумажками. Гидрометеорологическое оборудование представлено рейкой, инсталлированной в реку Яра-Яха под береговым обрывом (на эту рейку каждые 3 часа кто-то из нас должен был ходить, особенно ценились сроки в 4 и 7 утра), и двумя дублирующими друг друга автоматическими метеостанциями, стоящими в нашем балке. Всего на лагере тусует около 30 человек из самых различных организаций и городов (правда, преобладают Москва, Воркута и Архангельск), работает кухня, оснащенная поваром и подверженная приливным воздействиям. Это следует понимать так, что изначально график завтраков-обедов-ужинов был слегка сдвинут вперёд, дабы подстроиться под распорядок маршрутов, в свою очередь зависящий от приливно-отливного графика, однако приливы-отливы давно уже сдвинулись, а график так и укрепился, так что завтрак частенько бывал в 11-12, обед порой в 7 вечера, а ужин нередко попадал в другие сутки. В общем, просто не график, а мечта полярной совы. Транспорт также в ассортименте: несколько снегоходов "Буран", в основном простаивающих (вовсе не из-за отсутствия снега - на них можно при желании бодро катать и по летней тундре), канадский микровездеход "Арго" (весьма хтоническая и топочушшая машинка, в основном использовалась в водовозных целях и для увеселения личного состава), под обрывом в устье оврага - речной порт из нескольких моторных лодок (самое ходовое средство, по крайней мере у нас), из эпизодически посещающих сей пустынный край, помимо вертолётов - корабль Иван Петров и плашкоут его, а также мифическая Большая Машина Геологов. Вот в таком нетривиальном месте мне и предстояло провести две недели, отведённые на топографическую стажировку.
Ночью на лагере порой показывали недюжинные картины закаторассветов. Минимум солнцестояния, в связи с тем, что жили мы по московскому времени, наблюдался около 12 ночи, дальше начинало светать.
Река жила своей жизнью, текла то в одну, то в другую сторону.
Вокруг на многие десятки километров - ни одного населённого пункта. Ближайший из показываемых на большинстве карт - метеостанция Марре-Сале, не больно-то густонаселённое место.
Самые высокие деревья - по колено, и далеко не везде встречаются.
Пара сотен метров от базы на запад - и вам открывается Байдарацкая губа. Высокий берег здесь сложен тонкими песками с прослоями торфа, пески легко раздуваются ветром (которому здесь 10 м/с, в общем-то, не скорость), и на поверности остаются причудливые разводы торфяных останцов.
Море бывает порой совершенно потрясающих цветов.
Однако наша первоочередная задача - берег. Через несколько сотен метров специально забитыми реперами отмечены места профилей, которые мы снимаем нашим тахеометром из года в год для выявления динамики берегов. Впрочем, это уже отдельная история.
На берегу порой попадаются причудливые формы рельефа - овраги в зоне многолетней мерзлоты заметно отличаются от среднерусских.
На севере нашего участка, у мыса Мутного - осушка в несколько сот метров шириной. Профиль продолжается в длину до тех пор, пока реечник не зайдёт в море примерно по грудь и угроза затопления гидрокостюма (типа известной советской "химзащиты") не станет реальной.
Ближе к берегу, особенно в устьях оврагов - скопления топляка, единственного здешнего источника древесины. Кстати, очень удобное средство для определения границ воздействия моря - иногда брёвна находишь в самых, казалось бы, неожиданных местах.
Вечером над морем иногда показывают нечто феерическое.
К северу от нашей базы пляж резко раздаётся в ширину: здесь находится лайда.
Лайда - это низкая морская терраса (можно даже сказать, морская пойма), испещрённая озерками и откровенными лужами столь густо, что не знаешь, чего тут больше - суши или воды. Впрочем, здесь и суша - частенько вязкая глина, и вода имеет такой вид, что больше похожа на отходы токсичных производств. Всё это порой, как ни странно, течёт - протоки глубиной до метра и более.
Диковинный, ни на что не похожий ландшафт.
А ещё на лайде тучи птиц. Гаги с птенцами, кулики-плавунчики размером с воробья, чайки, гагары...
От моря лайда отделяется совсем невысокой песчаной пересыпью - древним береговым валом.
Впрочем, на высоких берегах с перепадами высот тоже не очень: ямальская тундра вообще место плавное. На обращённых к югу склонах - поля колокольчиков.
И сплошь и рядом - тучные, несметные поля морошки...
...окаймлённые пушицей.Тоже весьма зрелищное растение.
Иногда кажется, что они с морошкой вступили в симбиоз.
А вот так с уровня человеческого роста выглядит полигональная тундра. В болотистых понижениях,занятых осокой - ледовые жилы, которые постепенно растут, вытесняя грунт на поверхность многоугольников. И то, и другое изрядно заболочено.
Долины очень пологие, на дне иной раз можно вообще не встретить никакого течения. Зимой подобные балки могут перекрываться снегом до верха.
Естественно, всё продувается насквозь.
И практически всё бывает таких цветов, что в средней полосе не встретишь.